Я стараюсь проводить с друзьями много времени. Но нужно ещё больше. Мы встречаемся, жарим мясо и употребляем алкоголь в умеренном (но достаточном) количестве. А больше всего мы разговариваем и играем в настолки. Самое весёлое – ездить куда-нибудь вместе. У меня в жизни было 3 незабываемых путешествия: с одноклассниками после поступления в Плешку (на автобусе по Европе); с другом на машине в Амстердам к ещё одному другу через всю Скандинавию, а обратно через Германию и Прибалтику. И путешествие по Америке: я сначала погостил у друга в Чикаго, потом покатался по Неваде и Аризоне, а потом с товарищем (которого уже, к сожалению, нет с нами) – по Калифорнии с заездом в Мексику. А уж наши рокенрольные гастроли – это отдельный жанр приключений!
Секрет счастья прост (со здоровьем и деньгами вы всё и так понимаете): проводить больше времени с теми людьми, которых любишь, и которые ценят тебя. Делать для них больше, чем они ожидают, и ничего не ждать взамен. Это так круто, что некоторые даже не могут представить, насколько. Дарить подарки не менее весело, чем получать (я обожаю и то, и другое; причём цена не важна, часто бывает, что какая-то мелочь радует дико и безудержно).
Принимайте гостей! А вот частая ошибка: постоянно приглашать дальних родственников. Вы их не выбирали. Они вас не выбирали. Так вышло, что у вас есть небольшая часть общих генов. Доказано, что люди, которые тратят много времени на общение с непонятными родственниками, как правило, несчастны. Конечно, бывают и другие случаи: люди общаются, помогают и доверяют друг другу – но это редкость. Обычно всё же кто-то из кого-то сосёт ресурсы; я сейчас не о деньгах, это может быть ваше время, внимание, но чаще всего – настроение. Тусы ради тусы и праздники ради отмечания – это всё очень унылое времяпровождение. Подарить другу настолку, вспомнить “Звёздный Крейсер Галактика”, обсудить пороки дипстейта, истоки религии или устройство атомных электростанций под бокал вина – что может быть лучше?
У меня очень много друзей.
У меня очень мало друзей.
Мудрость заключается в том, чтобы не путать первых со вторыми. Хотя мне кажется, это легко. Я где-то увидел очень точный критерий: “Настоящий друг поможет вам спрятать деньги. Лучший друг поможет вам спрятать труп”.
Инвестиция времени в чтение меняет восприятие – потому что книги меняют нас. Если бы книги были просто способом передачи информации, тогда читать их целиком было бы бессмысленно: хватило бы и конспекта – это ещё и в 20 раз быстрее. А уж если информация устарела или – что ещё смешнее – взгляд на неё устарел или перестал, кхм, соответствовать нормам морали, тем хуже для книги, так получается?
Книга – это инструмент. Машинка для того, чтобы заставить нас думать. Требуется какое-то усилие, чтобы её завести – и некоторое время, чтобы эта машинка принесла пользу. Время, которое мы тратим, чтобы вовлечься в процесс, может показаться обузой. Но когда мы начинаем думать об этих идеях, применять и адаптировать их к нашей жизни, развивать и выбрасывать, мы меняемся. Во время чтения мы не забираем мудрость из книги. Мы выращиваем мудрость у себя в голове.
У книги длинные главы, это вам не заметки в телеграме. Тут нужна концентрация, нужна фокусировка. А это полезно. Это тренирует упорство, настойчивость и внимание.
А на аудиокниге удерживать внимание чрезвычайно тяжело. Почему? Да потому что аудиокниги созданы для того, чтобы люди во время прослушивания могли заниматься чем-то ещё. Хотя бы прогулкой. А она отвлекает. Само по себе это не плохо (даже и хорошо, ведь зачем гулять кругами вокруг хрущёвки), но беда в том, что в момент отвлечения никто не ставит аудиокнигу на паузу. Все просто думают о чём-то своём (или не очень), а диктор в этом время продолжает рассказ. Через минуту-другую ты очнулся, а часть книги промелькнула мимо.
Поэтому в последнее время я слушаю в машине в основном подкасты, интервью и научпоп c YouTube. Пропустил что-то – можно перемотать или поставить на паузу. А когда гуляю, чаще всего слушаю звуки вокруг, ну и музыку иногда.
На прошлой неделе немцы, чехи и австрийцы отмечали 100-летнюю годовщину смерти Франца Кафки. Его жизнь и наследие – хорошая отправная точка, чтобы попытаться ответить на важный творческий вопрос. Им задался известный финансовый журналист Транг Фан – я уже снимал ролик, на который меня сподвигли его впечатления о Диснейленде. Транг задал основную идею этой статьи, а я – пока переводил – добавил изрядное количество собственных мыслей. Речь пойдёт о творчестве вообще, не обязательно о писательстве: полезно будет и поэтам, и музыкантам, и художникам, и даже шеф-поварам. Может быть, даже айтишникам!
Для кого пишет писатель: для читателей или для себя? Сразу забегу вперёд: хороший писатель, конечно, пишет для себя. Но, как говорят модные блогеры, дочитайте эту статью до конца.
А начнём мы с Рика Рубина. Рик – легендарный продюсер Slipknot, Linkin Park, Run DMC, Public Enemy, System of a Down, Red Hot Chili Peppers, ну и главное – Metallica и Slayer! Вот что он заявил во время подкаста у моднейшего Джо Рогана:
“Всё, что я делаю, сделано по моему вкусу, и об этом моя книга “The Creative Act”. Чтобы артисты поверили в себя. Чтобы они делали то, что трогает их самих. И просто надеялись, что кому-то это тоже зайдёт. Невозможно подстроить свой вкус под чей-то ещё таким образом, чтобы угадать, что вдруг должно всем понравиться. Из этого не выйдет ничего хорошего. Мы не настолько хороши, чтобы знать, что выберет кто-то другой.
Сделать что-то и сказать “блин, ну мне самому не особо, но ступодово есть целая толпа людей, которым это зайдёт” – это дурацкий вариант заниматься творчеством. Делайте то, что трогает вас, и забирайтесь как можно глубже. Сдвигайте границы, и люди отзовутся – если на это вообще возможно отозваться. Иначе никак. Другой путь – это просто тупик.
Франц Кафка – гений абсурдизма, который родился на 80 лет раньше Рубина, метался в обе стороны: читатели на его работу не влияли, но он очень внимательно слушал, что они говорят. Его наследие стало настолько значимым, что целый ворох жизненных сценариев названа его именем. Бюрократические кошмары теперь называют “кафкианскими” (привет Джесси Пинкману) – точно так же, как неизведанные ужасы “лавкрафтовыми”, а наблюдение за всеми – “оруэлловское” (“Большой Брат следит за тобой”).
Работы Кафки не особо продавались при жизни. Его, очевидно, очень заботило мнение окружающих, потому что он думал, что пишет плохо, и переживал, что все остальные тоже так думают. Поэтому 90% всего написанного он уничтожил. Причём нельзя сказать, что он гнался за славой, – просто хотел писать по своим собственным (высочайшим) стандартам. Такой архетип неуверенного в себе автора. Его сомнения были настолько серьёзны, что если бы не предательство, мир никогда бы не узнал его главных произведений.
Простому чешскому парню Францу Кафке было всего 40, когда он умер от туберкулёза в 1924 году. Он попросил своего друга Макса Брода уничтожить остатки всех его бумаг и рукописей. Но друг оказался “предателем” – потому что был уверен, что Кафка – “величайший поэт своего времени”. Брод говорил, что Кафка догадывался о его планах, и, наверное, выбрал бы другого душеприказчика, если бы точно хотел, чтобы его инструкции были выполнены. Ну это не так уж важно; в итоге Макс Брод опубликовал три книги Кафки: Процесс (1925), Замок (1926) и Америка (1927). Реакция критиков была очень позитивной, и репутация чешского гения (Кафки, ну и Брода заодно – за спасение мировой литературы) взлетела до небес. Безымянная бюрократия терроризирует личность – чумовая тема! Тут тебе и нацистская Германия, и советские репрессии, да много всего можно найти отзывающегося.
Забавно, что в последних трендах Тиктока он стал символом эмо-любви и волшебной романтической переписки, хотя сам постоянно менял подруг и был завсегдатаем борделей. Почему же Кафка остаётся актуальным? Вот отрывок из статьи в журнале The Economist:
Франц Кафка не был частью общества: он проводил много времени в одиночестве, пытаясь писать, – и у него не всегда получалось. Но хэштег #Kafka набрал уже больше 2 млрд просмотров. Пользователи – особенно девушки – падают в обморок от его писем Милене – временной возлюбленной [в смысле – то возлюбленной, то не очень].
Но слава пришла к нему не только благодаря литературному таланту и чутью. Кафке повезло! Вот что пишет в его биографии Каролина Ватроба: “Кафка писал на популярном немецком языке, а не провинциальном чешском. У него был прекрасный литературный агент Макс Брод, который собрал его книги из отрывков, а потом отредактировал; при этом романы самого Брода довольно посредственные. Ну и фамилия у Франца лёгкая и звучная (kavka по-чешски означает “галка”)”.
Его подвижная самоидентичность позволила ему стать частью широких литературных традиций – без нужды полностью погружаться во что-то одно. Кафка родился в увядающей Австро-Венгерской империи, которая у него на глазах исчезла с карты мира. Его нельзя называть ни немцем, ни чехом, на австрийцем, но все три культуры считают его своим.
Одно из величайших достижений Кафки – способность текста к метаморфозам в зависимости от публики. Его понятные и запоминающиеся истории легко перевести. В отличие от тяжелого творчества других модернистов, включая Джеймса Джойса, Кафка понятен и близок всем, пусть даже весь контекст передать не удаётся. На Западе он стал путеводной звездой Маркеса, на Востоке – плеяде модных корейских писательниц [не говоря уже о Мураками].
Теперь обдумаем фразу “Кафке повезло”. Конечно, ему повезло! Любой экстраординарный успех требует удачи. Но это ещё одна причина того, что писатель (и любой творец) должен писать сперва для себя, а не для кого-то другого. Ведь реакция публики находится вне нашего влияния.
Одна из книг, которую Кафка издал при жизни – “Превращение” (1915). Это повесть, где чел просыпается в виде насекомого. Сейчас это уже литературный канон – образец рассказа об отчуждении и изоляции (хотя кто-то мудрый писал, что это блестящая история о похмелье). Но сто лет назад она не вызвала никакого интереса. Бедный Франц!
Кафка, понятное дело, не уникален. Есть куча примеров, когда творчество гения было широко признано через многие годы после смерти создателя. Буду рад узнать о других (пишите в комментариях).
Мона Лиза Леонардо да Винчи была написана в 1503 году. Веками её не считали лучшей работой автора – и уж тем более не могли признать лучшей картиной в Европе. Портрет странной женщины вывесили в Лувре в 1804 году, а критики стали серьёзно воспринимать полотно лишь в 1850-х. Но только в 1910-х картина стала самой известной в мире. Как? Очень просто: в 1911 году её украли. Розыски картины заполоняли первые полосы газет целых 2 года. Среди подозреваемых были Пабло Пикассо и Джей П. Морган. Обнаружили “Мона Лизу” во Флоренции, в квартире Винченцо Перуджи, – итальянского художника, который в Лувре подрабатывал кинооператором. В тот момент она стала самой известной картиной в истории – и, разумеется, магнитом для туристов.
Великий ФёдорДостоевский хоть и стал немного известен при жизни, но еле-еле сводил концы с концами. Умер он всего через 4 месяца после публикации своего главного романа “Братья Карамазовы”. И только спустя 40 лет, после переводов на другие языки, Достоевский стал базой мировой литературы. Кафка, кстати, называл его своим “кровным родственником”.
Слава Вильяма Шекспира при жизни была переменной: то приходила, то уходила. Далее на протяжении доброй сотни лет творчество нашего Вильяма было полностью дискредитировано, и лишь в конце 18-го века – через 180 лет после смерти! – репутация великого драматурга была восстановлена (возможно, и немного приукрашена), а его пьесы начали ставить по всему миру.
Боб Дилан, Кит Ричардс (из The Rolling Stones) и Роберт Плант (из Led Zeppelin) указывают Роберта Джонсона как важнейшего композитора, который круто повлиял на их собственное творчество. Это американский певец 1920-х годов, который записал меньше трёх десятков песен и умер в 27. До 1960-х о нём никто не слышал.
Винсент Ван Гог за свою жизнь продал всего одну картину. После того, как он умер от своей собственной пули, его брат Тео занялся продвижением его работ, но и сам через полгода умер. Вдове Тео, Йоханне Ван Гог-Бонгер, ничего не оставалось, как впрячься самой. Она и выставляла, и продвигала, и продавала картины зятя. Именно её усилия превратили Винсента в мировую знаменитость.
Михаил Булгаков в СССР был полностью запрещён, и при жизни его произведения не издавались. Только после его смерти “Мастер и Маргарита” и “Собачье сердце” получили широкое признание. Николая Гоголя не запрещали, а просто гнобили за чрезмерную оригинальность, он был несчастен и одинок, вечера проводил на каком-то далёком хуторе; ночевал в церкви.
А разве сейчас всё иначе? Мало у нас непризнанных гениев? Кто-то скажет: “слушай, но ведь большая часть современного искусства – полное дерьмо, и когда на него не публикуют отзывы – это именно потому, что это полное дерьмо; и кстати, что насчёт тех людей, которые прославились при жизни?”
Это всё хорошие аргументы. Пабло Пикассо был дико популярен при жизни. Клод Моне был популярен при жизни. Фрида Кало была очень известна. Эрнест Хемингуэй, Габриэль Гарсия Маркес, Лев Толстой стали знаменитыми задолго до своей смерти.
Конечно, нелегко стать великим за отведённое нам время. Но мысль в том, что многие крутые произведения были странными и непонятными в момент своего появления, и поэтому есть смысл создавать что-то для себя, а не гадать, что, когда и кому зайдёт, а что нет. Я не о том, что аудитория не имеет значения. Полезно получать продуманную критику от людей с честными намерениями. Но она не должна быть основной силой, которая двигает оригинальным творчеством. Творчество должно идти изнутри.
Кстати, ещё одна причина ставить себя выше читателей, зрителей и слушателей – поразительная лёгкость фидбэка в эпоху соцсетей. Тысячи людей с радостью похвалят ваше творчество через 5 секунд после его выхода. А ещё больше – обосрут. Стоит добавить, что у цифровой аудитории вкус подправлен хитроумными алгоритмами вовлечения, которые сцепляют наши древние желания (секс, насилие, рок-н-ролл, коты, wh40k) с мгновенным вознаграждением – не оставляя места для нюансов и постепенного выстраивания накала. Худший исход – когда аудитория завладевает инфлюенсерами и они буквально сходят с ума: худеют, толстеют, разбрасывают деньги, пьют соус табаско, издают нелепые звуки, – лишь бы их продолжали смотреть.
Те же цифровые силы двигают аудиторию в океан однообразия. У популярных песен всё те же четыре аккорда. У голливудских франшиз нет конца. У старых игр – всё новые части. Даже жена постоянно та же самая! Это замкнутый круг обратной связи. То, что работает, работает потому, что оно работало раньше. Пользователям скармливается именно то, что им понравится. Генеративный ИИ только усилит этот цикл – потому что он тренируется на том, что уже существует.
“Всего 7-8 десятилетий назад у среднего человека был один источник информации – местная газета. Вряд ли люди тратили на неё больше часа в день. Один час из 16 часов бодрствования – это 6% времени. То есть 94% было занято чем-то ещё – работой за еду и крышу над головой, общение с друзьями и соседями, воспитание детей, прогулки, борьбу за справедливость. Сейчас средний американец 8 часов в день сидит в соцсетях. Это половина всего доступного времени. А что происходит с миром, где люди половину времени тратят на наблюдение за другими людьми? Люди формируют половину мнения о себе (и о мире) на основе чужих впечатлений – тогда как раньше на внешние факторы приходилось лишь 6%. Этот вопрос неплохо было бы задать разработчикам соцсетей.
Важно развивать свой собственный вкус, не обращая внимания на цифровые платформы. Нужно доверять себе, а не вычислять, чего хочет публика. Мы все люди, мы хотим славы, мы хотим влияния. Но сколько можно плодить одинаковые обложки, одинаковые заголовки и одинаковые сценарии? Джоан Роулинг отказывали в публикации десятки раз, потому что “детские сказки про волшебников не продаются”. Хорошо, что она никого не спрашивала, о чём ей писать! Кто-то что-то советует, а мы зачастую вежливо соглашаемся, а не посылаем его к чёртовой матери.
Но надо помнить, что этот человек – пусть даже из лучших намерений – вряд ли обдумывал вашу деятельность дольше и глубже, чем вы. Он думал о ней в 100 раз меньше. И это нормально, потому что у этого человека своя жизнь, свои вкусы, свои цели. Японский классик Харуки Мураками, который вдохновлялся Кафкой настолько сильно, что одну из собственных книг назвал “Кафка на пляже”, писал об этом в своих мемуарах:
“В профессии писателя, насколько я понимаю, нельзя проиграть или выиграть. Может быть, тиражи, награды и отзывы критиков служат внешними стандартами литературных достижений, но на деле ничего из этого не имеет значения. Что важно, так это писать, не снижая собственных стандартов. Вот отклонение от этой планки объяснить будет нелегко. Что касается всех остальных, всегда можно найти какое-то объяснение, но себя-то не обманешь. В этом смысле писать романы и бегать марафоны – идеи схожие. Короче говоря, у настоящего автора есть внутренняя мотивация, и внешнее одобрение ему не требуется.”
А вот мысли Мураками насчёт своих навыков и приоритетов:
“По мере того, как я взрослел, я приходил к пониманию того, что боль – необходимая часть жизни. Если подумать, люди отличаются от других людей именно потому, что у них есть способность создавать собственную личность. Возьмём меня. Именно моя способность подмечать какие-то аспекты сцены, которые не видны другим, чувствовать иначе и выбирать слова, которые отличаются от слов других людей, позволила мне писать истории, которые принадлежат только мне. Только поэтому возникла невероятная ситуация: люди читают то, что я написал! Тот факт, что я – это я, и никто другой, – одно из моих главных преимуществ. А эмоциональная боль – это цена, которую человек должен заплатить за то, чтобы быть независимым.”
Возвращаемся к творческому процессу Рика Рубина. Интересно, что он называет себя не “продюсер”, а “редюсер”, в том смысле, что он не добавляет, а отрезает от песни ненужные элементы, чтобы сделать её лучше. Его цель – добраться до сути произведения.
“Творчество – это способ передвижения сквозь этот мир, каждую минуту, каждый день. Когда ты признаешь требования жизни артиста, она становится частью тебя. Даже посреди какого-то проекта ты каждый продолжаешь искать новые идеи. В любой момент ты готов остановиться, чтобы сделать короткую запись или заметку – чтобы не потерять мысль. Это становится второй натурой. И мы всегда в этом состоянии – каждый час каждого дня. Быть в этом состоянии и оставаться открытыми к миру вокруг – наша обязанность. Обращать внимание и слушать. Искать связи и взаимоотношения во внешнем мире. Искать красоту. Записывать истории. Подмечать интересное – то, за чем хочется погнаться. Понимать, что всё это можно использовать в дальнейшей работе, когда сырые данные будут облечены в форму. Нет способа узнать, откуда возьмётся следующая крутая история, рисунок, картина, рецепт или бизнес-идея. Сёрфер не может контролировать волну, а художник отдаётся на милость творческим ритмам природы. Поэтому так важно оставаться открытым и внимательным. Смотреть и ждать”.
Творчество – это не о том, что ты делаешь, а о том, кто ты есть. В конце концов, у тебя будет гарантия: всё, что ты создал, твоё! А этим вполне можно поделиться с миром, ведь мы не знаем, кто там что хочет читать, смотреть или слушать.
Смысл этого эссе в том, чтобы искать мотивацию внутри. Мы достигаем настоящего мастерства не ради денег, славы и статуса. Мы его достигаем из-за того, что путь к мастерству делает нас счастливее. Под конец вот вам отрывок из дневника одного из величайших писателей 20-го века:
“1 июня 1912: Ничего не написал.
2 июня 1912: Почти ничего не написал. Невесомо, бескостно, бестелесно бродил 2 часа по улицам и обдумывал, через что я прошёл днём, пока писал.
7 июня 1912: Ужасно. Почти ничего не написал. А завтра нет времени.
8 июня 1912: Начал немного. Какая-то сонливость. Забыт среди незнакомцев.”
Создавайте для себя. Пишите больше. На практике куда легче пойти этим путём, чем пытаться выяснить, что нужно абстрактной аудитории. К тому же не придётся притворяться. Таким образом проще двигаться в верном направлении, а это само по себе увеличивает шансы создать что-то заметное. А если вам нечего сказать от себя самого, то пожалуй, нужно узнать больше, стать глубже, найти новые впечатления и выработать свой собственный вкус. Иначе вы так и останетесь неинтересным человеком.
За деньги можно купить довольно много всего, но не всё. У меня проблема, например, с домработницами (уже 2 года, если вы понимаете, о чём я). Жена весьма придирчива, плюс ей нужно, чтобы посторонний человек находился в доме минимальное количество времени (то есть он должен работать быстро и качественно; вопрос денег не слишком важен).
И вот странная вещь: от повышения предлагаемой ставки кандидаты не улучшаются, а ухудшаются. Лучше всего работали люди за 2500 рублей в день, за 5000 уже есть недостатки, за 10к она запросто может не приехать, потому что “неудобно”, а за 15 тыщ работать вообще никто не собирается: приезжает такая краля на новой машине и считает, что перед ней каждый день какой-то модной фирмой проводится генеральная уборка, а ей надо типа цветы полить и духами побрызгать.
Что ещё не получится купить? Нельзя вдруг заплатить кому-то 20 тыщ баксов и сразу заговорить по-китайски, пробежать марафон или взобраться на Эверест (хотя без денег туда залезть тоже не получится). Посетить 100 стран мира за деньги не так уж сложно; поэтому хвастаться количеством посещённых стран – идея так себе. А вот чтобы изучить родную страну как следует, нужно время и настойчивость, а денег требуется не так уж много – средней зарплаты на скромные поездки вполне достаточно – вы же уже знаете, что на какой полке брать в Пятёре.
Нельзя купить новую идею, хотя можно попросить совета у аналитика или консультанта, и если у вас есть своя идея, вам расскажут, почему она не сработает. Нельзя написать хорошую песню – но вполне можно приобрести её у композитора; правда, к хорошему будет очередь и одними деньгами тут не обойтись.
Нельзя взять и купить здоровье; хотя поправить, наверное, получится. С ментальным состоянием тоже будет нелегко. Доказано, что от крупной денег настроение у страдающего бедняка улучшается (не навсегда); а вот шизофрения, деменция и биполярка никуда не денутся.
Нельзя сделать, чтобы тебя кто-то полюбил. Хотя можно ожидать, что кто-то полюбит твои деньги. Такие случае в истории человечества пару раз случались. Забавно, но сделать так, чтобы тебя кто-то возненавидел, можно совсем без денег! Вот где ПРОФИТ!
Выходит, что за деньги нельзя сделать то, на что требуется много времени, мыслей, желаний, стремлений и сил. Похоже, они важнее денег. Но можно купить советы умных людей, какую-то помощь по хозяйству, приемлемый внешний вид. Самое главное – можно купить время всяких классных людей (которые будут тебя, например, чему-то учить) – ну и себе немного прибавить свободы. А вот идеи не стоят ничего – но очень много стоит их реализация и ответственность за неё – за это люди готовы платить очень много.
Самое главное: работая на кого-то за зарплату, своё время мы, как правило, продаём дёшево. Поэтому нужно чётко понимать, что вы получаете за эту “недоплату”: комфорт, удобный график, приятного начальника, хорошую перспективу. Может быть, вам просто по кайфу делать что-то (это лучший вариант для счастья). Если же нет – пора искать другую работу.
Конечно, нужно делать поправку на то, что кто-то круто умеет себя продавать, а кто-то не очень. Но со временем рынок сам собой помогает разобраться, кто сколько стоит. Мне на днях кто-то предлагал писать “цепляющие посты” в Хулиномику за 2500 рублей в неделю. Ну, типа, я перестану париться и за 10к в месяц начну, наконец, жить? Я даже засмеялся.
Интересно, что ни перескакивание из третьего класса в шестой, ни создание стартапа (продажа которого принесла мне первый капитал), ни написание бестселлера не показались мне особенно трудными задачами. Возможно, потому что трудным было другое. Сразу предупреждаю: текста много. Но я же писатель.
5. Подключение магистрального газа. Куча непонятных действий и битьё головой о стену.
4. Первые концерты на большой сцене. Как выучить 20 песен за месяц и научиться их чётко исполнять? Да никак!
3. Учёба на французском. За полгода можно понять иностранный язык, чтобы учить на нём экономику. Но только если ты влюблён.
2. Защита диссертации. Одновременно писать научный текст и проходить тучу административных формальностей, когда ты никому не нужен. Настырность 80 лвл required.
1. Рождение первого ребёнка. Ощущения настолько новые, что ты – не ты.
Бонус – романтический сталкинг. По 15-секундному видео найти человека в другой стране, чтобы отправить ему цветы. С него и начну. То есть с неё.
Романтическая геолокация
Лет 13-14 назад я ухаживал за одной бывшей студенткой, которая была так смела (и хороша собой), что на первое свидание позвала меня сама. А я, конечно, согласился, – но только когда закончил читать курс.
Как-то она улетела в Израиль сниматься в кино для какого-то молодёжного проекта. Я знал только город назначения (ну и имя девушки). По прибытии она запостила 15-секундный ролик в какую-то соцсеть – как поднимается по лестнице в съёмную квартиру, выходит на балкон, поворачивается и заходит обратно. Вдруг меня что-то куснуло и я решил её удивить.
Ролик я пересмотрел раз 100, и если этаж и номер квартиры заметить было легко (он блестел на двери), то с видом на улицу с поворотом за 1 секунду разобраться было трудновато. Я подметил, что в кадр попал номер дома напротив – но на этом всё. Часа полтора я ходил по Google Street View Тель-Авива, обходя все дома с этим номером, и в итоге нашёл тот самый вид с балкона. А искомый дом был, соответственно, напротив. Через вторые руки я разыскал местного знакомого, он заказал доставку цветов на вычисленный адрес, и девушка была поражена до глубины души, а если говорить точнее, то от удивления просто ахуела (я ещё и не сразу признался, что это я прислал).
Интересно, что романтических отношений с ней так и не сложилось, только дружеские. Но историю я изредка вспоминаю и собой, конечно, горжусь.
5. Подключение магистрального газа как квест 80-го уровня
Любой ремонт, даже в небольшой квартире, – задача непростая. По статистике именно ремонт – второй повод для развода (про первый вы и сами догадаетесь). Что уж говорить о стройке целого дома, где нужно продумать не только цвет обоев и полов, но и водоснабжение, канализацию, вентиляцию, дымоходы, дренаж, слаботочку и кучу всего ещё. Нужно принять очень много решений, и ты не знаешь, что на что влияет и как именно.
Бюджет то маленький, то не хватает. Непонятно, на чём можно экономить, а на чём нет. Что сломается, что прослужит долго. Какая бригада нормальная, какая нет. Ворует ли прораб деньги и сколько (может, он делает так хорошо, что лучше его не обличать). Кто из подрядчиков бросит всё на полдороги, а кто испортит отделочные материалы, которые к тому времени исчезнут из магазинов. Делать ли шкафы самому или нанять кого-то втридорога.
Но по сравнению с подключением магистрального газа это ерунда! Сейчас (в 2024-м) я прохожу эту процедуру во второй раз, и всё стало намного проще: некоторые препоны убраны, а большая часть сервиса работает в онлайне – так, что ездить в Мособлгаз придётся всего пару раз. Но 6 лет назад это был ад. Тогда по итогам я написал целую заметку. Больше всего это похоже на лечение какой-то вялотекущей болезни, которая то обостряется, то вдруг наступает период ремиссии.
На подключение потребовался 1 год и 8 месяцев. С учётом того, что цоколь 15 лет стоял на моём участке (и газ там всегда был, я покупал дом “под крышу с газом”), результат просто ошеломительный. Из 20 месяцев я провафлил максимум 3, да и то с подачи газовиков. Любимое дело у них – положить папку в долгий ящик и ждать очередного документа, не сообщая об этом. Всего разных документов нужно около 20.
То есть ты ждёшь, пока пройдёт какая-то стадия подключения (их много, типа как с диссертацией), а они ждут от тебя какой-то бумажки, о которой ты и не подозреваешь. Есть сайд-квесты более-менее очевидные (типа, сделайте геотопосъёмку участка, заключите договор на обслуживание системы контроля загазованности), а есть не очень. Например, дому должен быть присвоен адрес – раньше годилась справка от председателя СНТ, а теперь нет. Не самая сложная процедура, но она тоже может с первого раза не получиться.
На официальные договоры (которых тогда было не меньше десяти) я потратил порядка 300 тысяч рублей, и ещё пришлось внести предоплату за сам газ – 45 тыс рублей (цены 2018 года). Из реально сделанных работ – газопровод по стене дома длиной 20 метров. Я не пишу, сколько ушло на сам котёл и систему отопления дома – это зависит не от Мособлгаза.
Для справки: в 2024 году я заплатил 375 тысяч за возможность технического подключения (нового дома) и 25 тысяч за проектирование. Плюс 200 тысяч в СНТ за пользование общей сетью; их теоретически можно было не платить, испортить со всеми соседями отношения и примерно через год сделать сервитут. Смету на материалы мне выслали на 150 тысяч, но это как я понял, без учёта копки. Речь про ближнее Подмосковье, не дальше 30 км от МКАД. То у меня есть уже ушло 2 года и 750к, а газа всё нет.
Продавец дома котельную задумывал в подвале, но в помещении без окон её делать (сюрприз) запрещено. Даже если котёл современный и забирает воздух с улицы принудительно. Слишком большую котельную тоже делать нельзя: есть минимальная площадь окон, которая считается по довольно странной формуле: площадь в квадратных метрах должна составлять 3% от объёма в кубических. Причём считается не по раме, а по стеклу. То есть выбор не так уж велик – и подходящего помещения у меня не оказалось.
Поэтому котельную я перенёс в (бывший) гараж, для этого построил там стенку, поставил дверь, штукатуркой заузил стены, опустил потолок, и всё равно окна пришлось расширять (не хватало площади остекления) и вставлять новые. Снаружи эта прорубка до сих пор смотрится стрёмно, и я не очень понимаю как это исправить, не штукатуря весь дом целиком (он кирпичный).
После этого надо делать обмер в БТИ и с новым планом подавать на проект газификации. На проект я подал просто карандашный рисунок – обозначил проектировщику, что построю стенку в этом месте. А вот для открытия лицевого счёта нужно сдавать реальный план БТИ. Пришлось кадастровый паспорт немного подфотошопить, экспликацию помещений нарисовать в ворде, погнуть-помять, отсканировать, так ещё раз, и подложить в этот план как будто она там и была. Сейчас кадастрового плана уже не делают, а технический паспорт на мой дом стоил бы каких-то неразумных денег. Надо сказать, что при пуске газа площадь комнаты и окон реально проверяли, так что одной бумажкой я бы не обошёлся (да и глупо не выполнять требования безопасности, они ж не с потолка взяты).
“Проходчик”, который сократит эту канитель до полугода, брал примерно 200 тысяч рублей. Ну когда все этапы пройдены самостоятельно, кажется, что всё было не так уж сложно: со знанием дела многое можно было сделать заранее и не терять времени. Но как часто вы подключаете дома к магистральному газу? Да, ещё раз напомню: физическая труба на участке у меня уже была!
Зачем всё организовано именно так? Очевидно, чтоб у проходчиков была работа. Причём фронтэнд там безупречный – документы принимают милые и вежливые барышни, так что на них даже не заорёшь. Просто они говорят “нам нужен ещё вот этот документ, а так вашу заявку мы принять не можем” и на этом ты едешь восвояси. Привозишь через неделю этот документ, а тебе: “а теперь вот этого документа не хватает”. А ты такой – отлично, а сразу нельзя было сказать? “А мы по списку идём”.
Но в 90-х даже этого не было. И очередей электронных. Поэтому, мне кажется, самостоятельно этим вообще никто не занимался. Ну, либо тратили на это по 5 лет, а топили дровами или электричеством. Или жили только летом.
А я ведь тут и зимой живу. Снег чищу. Газ пускаю.
4. Выучить 20 песен за месяц и не умереть
В отличие от традиционного пути музыканта – от подвалов к залам побольше и далее к ледовым аренам, – я внезапно перескочил от клубной сцены во дворцы культуры и большие концертные площадки – а летом 2023-го был и стадион. Да, до этого я поиграл на разогревах в тысячниках (перед Kreator, Annihilator, Iced Earth, Overkill), но саппорт – это 25 минут и 5 песен на своём бэклайне, без света и негромко, чтобы не затмить главного артиста.
До Garage Dayz я никогда не учил больше 2-3 песен за раз (если только вспоминал свои собственные), а тут вдруг бах! – нужно выучить 20 песен за месяц. К тому же я исполняю роль Джеймса Хетфилда (фронтмена Metallica), – то есть мне нужно было выучить и партию вокала (с текстами, а их много – по 3 куплета на песню), и партию гитары.
Да, и выучить – это одно, а сыграть в нужном темпе – совсем другое. Хетфилд – один из лучших ритм-гитаристов мира. Стоит ли упоминать о том, что играть и петь нужно одновременно? Конечно, у нас в стране есть люди, которые играют на гитаре намного лучше меня (Саша и Дима, привет). И, естественно, есть те, которые намного лучше поют (Женя, Петя, Валерий). Но вот одновременно это могут делать не только лишь все.
Разучивание наложилось на общение с музыкантами на голову выше меня – с соответствующим отношением к делу (и к моим способностям). Это было не просто смело, это было пиздец как смело. То есть ты выдаёшь максимум своих способностей, а для окружающих это, как выясняется, детский сад.
На заучивание накладываются технические нюансы игры на больших площадках, которые, мягко говоря, отличаются от клубных. Плюс общение с симфоническими оркестрами, споры с самоуверенными дирижёрами и разбор ошибок в партитурах. Это сейчас, спустя 150 концертов, у нас всё выверено до каждого такта. Раньше дирижёры дрючили нас, теперь мы дрючим оркестры; да ещё как. Духовенство трепещет! Хотя нет, они почти все бухарики, и это не недостаток.
Самой большой проблемой оказалось выучивание материала, пусть даже много раз прослушанного в юношестве. Объём настолько большой, что мозг разрывается и кричит “но как это возможно”. Не знаю, с чем это можно сравнить – ну типа, вот есть “Полтава” Пушкина. Вы её когда-то читали и даже учили наизусть несколько отрывков в школе. И вдруг через неделю вы должны её рассказать в Кремле. С выражением. Возможно? Ну, наверное.
А сначала вам говорят: ну, типа, ты выучи первую главу (я, кстати, на спор учил) и расскажи её в зале поменьше (скажем, во Дворце Республики в Минске), а там посмотрим – авось, сгодишься. Но перед этим нужно записать всё на видео – иначе какой тебе дворец, опозоришься! Меня попросили собрать группу, записать 4 песни в лайве, а потом выяснилось, что других ребят никто и не рассматривал – основной состав проекта уже был собран и требовался только я.
Потом оказалось, что ни по гитаре, ни по вокалу, ни по поведению на сцене я не тяну, и нужно внезапно позаниматься ещё (это помимо зубрёжки). Тут мне повезло: быстро нашлись отличные преподы и мы всё более-менее донастроили до боевого режима. На вокал я сходил 8 раз (помню, выхожу из Красного Химика, а мне навстречу – Михаил Житняков; он прикольный, тоже к туру готовился). На гитару я сходил 4 раза, и взял 3 сессии сценического мастерства – тут препода помогла найти сестра.
В итоге летом 2016-го все жизненные силы были отправлены Повелителю Кукол. И всё равно на первых 3 концертах я раскладывал по сцене листочки с текстами нескольких песен (зачем – не знаю, мелкий текст всё равно ни хера не вижу; ну, типа, для храбрости). Всё это наложилось на рождение первого ребёнка, инвестицию в сеть алкомагазинов (крайне неудачную и непропорционально большую), переезд в Новороссийск и – ну ты понел – написание Хулиномики. Помню, что менты на вокзале меня третий раз принимали с гитарой. Типа, чувак, “ты заебал её возить туда-сюда” (это цитата). Я говорю, “ну я ж музыкант”. “Ну ладно, иди”.
Короче, было нелегко. Но мне очень хотелось. Что помогло? Любовь, конечно. Я люблю творчество Металлики настолько сильно, что даже после тура могу включить Ride the Lightning и послушать его от начала до конца. Играть любимые песни – это кайф.
А главная мысль, пожалуй, нетривиальна. Профессиональный рок-музыкант – это тот, кто умеет быстро учить песни. Остальное (даже техника исполнения!) вторично.
3. Плешка, Франция, любовь
Я смотрю на эту историю из 44-го года своей жизни и сейчас она кажется мне весьма непростой. Но с высоты 18 лет поступление в институт далось мне легко: во-первых, я неплохо знал английский (спасибо компьютерным играм, английскому хору и двум поездкам в Великобританию “по обмену”) и был уверен, что пятёрку на вступительном получу без подготовки. Так и вышло: экзамен был простым, не считая некорректных вопросов про past perfect continuous, а экзаменаторша говорила хуже меня (хотя грамматику наверняка знала лучше; или думала, что знала). К тому же я стал призёром олимпиады по русскому языку и у меня стояла 5 автоматом.
Оставалось выучить математику и географию. Математика у меня была на хорошем уровне (я просто всегда любил формулы, да и уме считал быстро). Насколько я помню, на неё давалось чуть ли не 4 часа: я всё решил в два раза быстрее, не проверил и самонадеянно отправился домой. Получил четвёрку, из-за которой пошёл на апелляцию, какую-то задачу даже выбил, но на пятёрку так и не хватило (хотя скорее всего не хватило как раз наглости). Ещё я участвовал в олимпиаде по информатике, но решил только 2 задачи из 7, потому что кроме Паскаля и Бейсика ничем не владел, да и спидкодинга до этого никогда не пробовал; хотя по баллам в итоге на экономическую кибернетику я тоже прошёл, но выбрал общеэкономический.
А вот к географии мы с моим другом Вовкой Сиваченко готовились как проклятые: несколько недель ездили друг к другу в гости по очереди и учили билеты: где у нас в стране уголь, где нефть, а где гидроэлектростанции. Обидно, что сейчас эта информация мне бы пригодилась, но я практически ничего не помню. Что как бы намекает. А вот столицы большинства стран мира я до сих пор помню. Потому что никогда их никому не сдавал.
Я без запинок ответил на свой билет, но на пятёрки (как оказалось) был лимит, в который я не вписывался. Меня отвели к председательнице комиссии, которая посмотрела на мои записи (что? экзамен-то устный!) и сказала, что “тут только на четвёрку”; я лишился дара речи и ушёл восвояси. Впрочем, 18 баллов из 20 было достаточно для поступления + я всё же был олимпиадником, да ещё и на год младше всех остальных.
Через полгода эта же безумная бабка поставила мне четвёрку за первую в моей жизни курсовую работу про угольную промышленность РФ, ради которой я провёл несколько дней в библиотеке. Все остальные просто всё скачали и получили атлична, например. С тех пор в библиотеку я не ходил. А потом узнал, что некоторые из моих однокурсников у этой бабули перед поступлением “занимались” лично.
Момент вывешивания списков поступивших – один из самых трепетных в жизни. После нахождения своих имён мы пошли праздновать в Макдональс. А я потом поехал в Дом Книги на Новом Арбате покупать диск Blind Guardian. А родители подарили нам поездку в Италию на автобусе. Какие-то 26 часов из Чопа – и ты в Вилларибо!
Но это ещё не всё. Со второго курса я поступил на факультет IBS, где всё обучение было на английском, да ещё все изучали второй иностранный – и третий тоже. Немецкий я изучал как второй язык ещё в школе, с ним проблем не было. А французский не изучал нигде, кроме потёртого седла трёх мушкетёров. Но я благополучно влюбился в однокурсницу, у которой французский был второй (а немецкий – третий). И она уезжала на стажировку во Францию. А я – в Германию, ведь французского я не знал.
Судьба собиралась повернуться ко мне задом, и я решил действовать. Усилием воли французский язык стал у меня из третьего вторым, а немецкий – третьим (вот это было легко). Родителей я убедил, что мне нужен репетитор по французскому за конские тогда 35 долларов в час, потому что вы как хотите, а я еду на родину д’Артаньяна (тут мне повезло с преподом, она научила меня сносно говорить за 10 занятий – но мне было очень-очень нужно + у меня были семинары французского как третьего языка).
Я читал всё, что мог найти, даже мерзкую Франсуазу Саган и ещё более противного Маленького Принца, смотрел фильмы на французском и пытался говорить вслух все слова, что знал. Учительница буквально выцарапывала из меня какие-то фразы – спасибо ей за это. Ну, типа, “а какого цвета у нас книга”. – ЧТО? – Что? Жё сюи лё лу, жё нё манж па сис жур.
А потом мы уехали в Сержи-Понтуаз (это арабский пригород Парижа), и на первой же лекции я осознал, что не понимаю вот просто ни-ху-я. Ну, типа, одно слово из десяти. Тут мне поплохело. Точнее, меня охватил ужас: я никчёмный, я совершил самую большую ошибку в жизни, теперь я потеряю всё (что всё?). На второй лекции я тоже понимал лишь 1 слово из 10, а их ведь ещё надо было как-то записывать! Я (и ещё пара пропащих студентов) заказали из Москвы диктофоны. Диктофоны приехали, мы записали лекции, и – о чудо! – с диктофонов тоже было нихуя не понятно!
Ад продолжался 3 месяца, и в тот момент, когда я подумал, что мне здесь не место и жизнь прошла мимо, я вдруг начал что-то понимать. А потом начался второй семестр – с немецким языком – там был очень классный пузатый препод-немец, и французы переводили с немецкого на родной, а мы – с немецкого на французский. А ещё начались несколько предметов, где нужно было овладеть MS Access или посчитать сложный cash flow, и выяснилось, что французский тут – не главная проблема; точнее говоря, вообще не проблема. Ну мы ещё нашли в Сержи бассейн, каток, большой теннис, настольный теннис, фехтование, кружок по шахматам, и пруд с лебёдкой для вейка. Это был 1999 год, а потом 2000-й, и франки заменили на евро, и французы стали точно так же бессильны перед ценами в Ашане, как и мы. А я по выходным стал ездить в Париж играть в карточки магии. Тут хочешь – не хочешь, придётся заговорить.
Ну, короче, я нырнул в ад и вынырнул. И вам того же желаю.
А на однокурснице я, конечно, женился.
Но на другой.
2. Диссертация как апофеоз настырности
Сам по себе процесс написания кандидатской сложен хотя бы тем, что нужно откуда-то взять кучу текста. К сожалению, 20 лет назад формализма в нашей академической науке было настолько много, что содержание работы имело второстепенную роль. Беда в том, что сейчас ситуация почти не изменилась.
Вашу диссертацию, скорее всего, не будет полностью читать даже научный руководитель (мой точно не читал), не говоря уже об оппонентах и членах диссертационного совета. Но в аспирантуре у меня был консультант, который помогал направить мысли в нужную сторону (крутой дядька, про него есть даже статья в Википедии). Научное руководство, кстати, оплачивается, но в реальности аспиранты сами должны выбивать помощь и поддержку – а я за 2 года встречался со своим руководителем буквально 3-4 раза, он даже на защиту не пришёл. Отзывы оппонентов писали сами аспиранты, а могучие профессора лишь правили пару предложений. Не знаю, везде ли так, но думаю, что запросить со студента “шаблон” отзыва и сейчас считается окэй. Ещё там была какая-то “ведущая организация”, но никто не понимал что это, нахера она нужна, и почему тебе нужно туда ехать и просить какую-то бумажку.
По западным меркам у меня довольно средняя и вторичная работа, но в моём потоке она была одной из лучших; по крайней мере я действительно пытался найти что-то новое, систематизировать, сделать какие-то выводы и прогнозы (они, кстати, сбылись: и про соцсети, и про трейдинг, про удалённую работу и горизонтальные связи). Но вообще говоря, сама по себе “научная новизна” – понятие растяжимое. Тебе нужно показать, где она, написав “новизна вот тут” и выделив жирным. Кто-то из моих коллег изобрёл, например, вахтовый метод. Специальность у нас была 08.00.05 – экономика труда; понимаете теперь, почему я зол на Маркса?
А формальности я выполнил все полностью. В чеклисте их было штук 40, и часть из них – составные. Самое удручающее – собирать подписи каких-то людей, которым ты вообще никуда не впился. Договариваешься с таким, приезжаешь за тридевять земель – а его нет, ну типа забыл. Или не захотел. Приезжайте в другой раз. И так несколько недель. Я брал отпуск не на защиту, а за два месяца до неё – как раз, чтобы объехать всю Москву в поисках всяких профессоров, доцентов и деканов. Тогда ещё телефоны были не у всех, ну типа “звоните на рабочий, а домашний я вам не дам”. Да что телефоны, в аттестационной комиссии не все умели пользоваться емейлом!
Статей я написал штук 5, потом ещё их и издал хором в небольшой брошюрке – это, кстати, была моя первая “книга” с тиражом в 300 экземпляров. До сих пор есть растопка для камина! Выступления на “конференциях” – тоже одно название, никто никого не слушает, вопросы не задаёт, всем главное быстренько протараторить свою презентацию и получить нужную галочку. На черта это надо?
Требование “отчитать 30 часов семинаров” – тоже одно название; хотя оно мне как раз нравится. Почитай-ка лекции пару семестров, авось сам чего-нибудь поймёшь, юный падаван. А искать журналы, которые за деньги напечатают твою чепуху – как минимум, странная тема. Сейчас, кажется, с этим всё менее формально – наиболее дурацкие статьи, видимо, печатать не будут, но почти всё решается деньгами, а не смыслом. А что ты такого должен за пару лет наисследовать, чтобы выдать несколько авторских листов (1 а.л. = 40к знаков) полезного материала? Да ты напиши хотя бы 2 страницы, которые будут интересны и полезны хоть кому-то! Хоть пост в телеге со своими выводами!
Рассылка авторефератов (и диссертаций) – отдельная история: у меня был список, кажется, из 20 библиотек и учреждений, куда нужно было разослать напечатанные брошюры, проштамповать этот список на почте специальной печатью (которую тебе давать не хотят, т.к. штамп имеет вес в суде), потом этот драгоценный лист с адресатами нужно куда-то отвезти и заверить. Читал ли кто-то эти разосланные авторефераты – мне неведомо. Ну то есть это же для чего-то придумано? Но по большому счёту, если получатели их сразу выбрасывали, в экономической науке ничего не менялось. А если не выбрасывали – тоже не менялось.
На защите самое главное – банкет, причём члены жюри его предвкушают задолго до мероприятия. В принципе ничего сложного: в день обычно 2-4 защиты, и можно объединиться с другими кандидатами на кандидата, чтобы собрать приличное пиршество. Но опять же – организовывать фуршет для профессоров – не это ли двигает науку? Но традиция именно такая.
Всё это, кажется, не выглядит слишком трудным. Но написать 120 страниц осмысленного текста с какой-то научной ценностью – задача сама по себе непростая. А когда к ней добавляется ещё 40 бессмысленных сайд-квестов, начинаешь задумываться: зачем оно мне? Я лично знаю двух аспирантов с написанной работой, которые так и не защитились. Непростая это комбинация: двигать науку и бегать искать подписи профессоров.
1. Рождение первого ребёнка
Две главных (и всем известных) проблемы родительства – отсутствие сна и депрессия. Про сон всё понятно, а откуда депрессия? Дети – цветы жизни!
Дело в том, что всё изменилось, и больше нельзя быть безответственным. Нельзя “просто” жить. “Просто” жизнь всё, кончилась, как будто ты невзначай продал себя в рабство. К этому нельзя подготовиться. Ну, к чему-то можно: заранее научиться мыть задницы, укачивать, кормить из бутылочки и надевать памперсы.
Но как подготовиться к ответственности за нового человечка? Был ты один (плюс супруга, которая может и поддержать в трудную минуту), а теперь тебя несколько, и какая-то часть абсолютно беспомощна, и ты за неё в ответе. И никуда от этого не деться. Жена находится в похожем состоянии, только ещё и в дополнительной депрессии из-за своего (навсегда изменившегося) внешнего вида. И недосып, который пройдёт только через 3 года. Ну, это если вы в течение этих трёх лет ещё одного не родите.
Мы через 1 год и 9 месяцев после старшей дочки родили сразу двоих, а ещё через год и месяц – ещё одного, четвёртого. Выспаться так и не успели (жена до сих пор отоспаться не может). Четверо детей меньше чем за 3 года – это весьма высокий уровень исполнительского мастерства.
Я пробовал подсчитывать памперсы; вышло, что сменил их почти 10 тысяч. Но это ничего страшного. Второй (и дальнейшие) дети меня не пугали; триггер человек/родитель уже переключился. К тому же с каждым следующим новобранцем у вас всё больше людей, которые не прочь с ним подраться.
Вообще как только они учатся говорить, дальше уже норм. До этого они просто орут и даже не знаешь, что у них болит. А потом окэй. Когда они научатся петь песни и говорить “я тебя люблю”, то делается поспокойнее. Уже можно не орать, что они что-то испортили, загадили или сломали (а они сломают очень много всего; вопрос скорее в том, что останется целым).
Просто думаешь – ну ладно, никто не болеет – что ещё нужно для счастья? Да вроде и ничего.
